Трагедия «Невского экспресса». Было. Не прошло...

Взрыв "Невского экспресса" унес жизни 28 человек. более 130 были ранены. Фото: Карина МИХАЙЛОВА

Пять лет назад, 27 ноября 2009 года, террористы из группировки «Братья мусульмане» взорвали пассажирский поезд «Невский экспресс» на перегоне Алёшинка - Угловка в Бологовском районе. Поезд ехал из Москвы в Питер. Был поздний вечер. Взрыв семикилограммовой бомбы, заложенной под рельсы, унес жизни 28 человек. Боле 130 было ранено.

Кровь, страх, темнота... Отвага, взаимопомощь, скорбь... Гнев, слезы, память...

Террористов поймали, задержали во время спецоперации в ингушском селе Экажево. Их лидера и организатора теракта Саида Бурятского «положили» на месте, уничтожили. Остальных десятерых, братьев Картоевых и Зелимхана Аушева, вскоре по этапу доставили в Тверь, где их и судили.

Процесс был засекречен, гласным стал лишь приговор: четверо получили высшую меру (пожизненный срок), остальные - от 7 до 8 лет строгого режима. Позже им дали поблажку - смягчили приговор, сменив строгий режим на общий. В 2013 году один из них, Тархан Картоев, умер в тюремной больнице от острой сердечной недостаточности.

На суде террористы были спокойны, и даже улыбались. Услышав приговор - взывали к милости Аллаха

Фото: Алексей КОСОРУКОВ

На Ленинградском вокзале в Москве и Московском вокзале в Санкт-Петербурге в этот день каждый год появляются стенды, к которым люди несут цветы, ставят свечи, замирают в минуте молчания... На стендах - фотографии, десятки лиц. Этих людей уже нет в живых...

Каждый год в этот день, проезжая мимо памятного креста, установленного в нескольких метрах от железнодорожного полотна на окраине Тверской области, машинисты поездов дают протяжный, скорбный гудок памяти... МЫ ПОМНИМ...

Все эти годы «Комсомолка» рассказывала вам, наши читатели, обо всем, что касалось трагедии «Невского экспресса». Наши журналисты были на месте сразу после теракта, на суде над ингушами, мы встречались с жертвами и с теми, кто им помогал. Сегодня мы приводим их слова. Они помнят, чтобы помнили мы. Елена ГОЛУБЕВА, первой пришла на помощь пострадавшим от теракта. Дом этой пожилой героической женщины стал временным приютом для жертв трагедии, а сама она отдавала людям последнее, чтобы спасти их:

- Всюду раненые были, самых тяжелых мы уложили на кровати, другие к печке жались, холодно было. Отдала двум раненым парням свои единственные валенки - каждому по одному. О холоде не думала - помогала, перевязывала, отпаивала чаем, носила с улицы дрова. Потом мне стало плохо, не помню, что дальше происходило. Я и имен-то тех людей не спрашивала, а вот лица помню, навеки в память запали.

- Елена Михайловна, как вы сейчас себя чувствуете?

- Болею... Три недели лежала, не вставала, сейчас чуть полегчало. В больницу не ложусь, что там - все те же уколы. А так - болит все, возраст сказывается (бабушке 83 года. - Ред.). Мне после того ужаса с поездом дом новый построили (в старый дом, сторожку путевого обходчика, чуть не влетел один из взорванных вагонов. С тех пор жить там стало невозможно. - Ред.). Только вот газ к нему так и не провели, хотя деньги все уплачены. Вот и приходится целыми днями печку топить, не в холоде ведь жить. Да и крыша потекла - с потолка вон вечно капает. Но я не жалуюсь. Жива - и слава Богу.

На месте трагедии установили памятный крест

Фото: Алексей КОСОРУКОВ

Наталья ЛЕБЕДЕВА, медсестра лечебно-исправительного учреждения № 3. Она вместе с другими медсестрами колонии одной из первых прибыла на место ЧП для оказания помощи:

- Темно, люди с деревень подъезжали, начинали разводить костры. Пассажиры поначалу сами тела выносили, а мы помощь оказывали. Многим требовалось просто, чтобы с ними поговорили, они были в шоке. Они давали свои телефоны, чтобы позвонить им домой. Руки у них от нервов тряслись, не могли набрать номер. Просили сообщить родным, что живы. Окажешь человеку помощь, перебинтуешь, отойдешь помочь другому. Возвращаешься, а тот, кто минуту назад жив был, уже умер… Александр КОВАЛЬСКИЙ, начальник оперчасти лечебно-исправительного учреждения № 3:

- Картина, конечно, была… Много трупов лежало. Лично я видел, как на одной стороне платформы лежало 10 тел, на другой стороне еще 5-6. Мы не считали тела погибших, пытались помочь тем, кто выжил. Больше всего шокировало то, что это вообще произошло. В центре России… Не знаю… Ничего человеческого, наверное, нет у того, кто совершил это. Алексей ВЕСЕЛОВ, один из выживших пассажиров «Невского экспресса»:

- Помню все как в тумане… Сумятица, темно, страшно, кровь... Мы искали выживших. Помню, как в темноте увидел лежащее на земле тело. Подскочил, нащупал горло, стал проверять пульс… Посветил мобильником и только тогда увидел, что у мужчины полголовы снесено взрывом. Еще помню, что в поезде был минимальный запас медикаментов и вообще не было носилок. Алексей ИВАНОВ, проводник «Невского экспресса»:

- Мы с выжившими вытаскивали из-под обломков поезда людей. Не знаю, говорят, что я спас 25 человек (позже за это Алексею вручили орден Мужества. - Ред.). Мой отец не пережил волнения из-за катастрофы, через полтора месяца умер от сердечного приступа. Татьяна РУМЯНЦЕВА, в 2009 году - спецкор «Комсомольской правды», работала у морга, куда приезжали родственники погибших на опознание:

- Помню мокрые огромные ели у больницы скорой помощи. Тела еще не привезли. Фамилий погибших нет. Глухое тревожное ожидание.

- Маму в госпиталь увезли. А отца найти пока не могу, - прошептал мне парень из Питера лет двадцати, его родители ехали в том поезде. Узнав о трагедии, он с другом примчался на машине в Тверь в надежде узнать что-то об отце. Но ничего не было известно. Помню, мы даже немного поболтали, успокаивала его, что раз отца нет в списках погибших – значит, он выжил.

- Но и в списке живых его нет, - заметил он.

На следующее утро снова увидела его у морга. Ночью привезли тело его отца. Тем же днем на фоне морга первые лица области давали интервью федеральным каналам. Куча микрофонов, телекамер. На заднем плане родственники плачут, входя и выходя в морг на опознание. В открытую дверь видны лишь ряды каталок и покрытые белыми простынями тела. Ирина ТАРАСОВА, корреспондент «Комсомольской правды»: - Время - понятие относительное. Особенно это остро чувствуется, когда речь идет о трагедиях. Вроде бы прошло пять лет, но кажется, как будто бы все было только вчера.

До сих пор у меня перед глазами стоит бабушка Елена Михайловна Голубева. Мы тогда приехали к ней одними их первых, на следующий день после трагедии. Вокруг ее дома валялись кровавые бинты, вещи пассажиров, рабочие разбирали раскуроченную железную дорогу...

Шок и первый ужас у нее, спустя день, уже прошел, но она была настолько растеряна, что не находила себе места. До сих пор помню, как она волновалась, кому же надо передать сапог, который уцелел после взрыва. И маленькую иконку Николая Чудотворца, которую взрывной волной откинула к ступенькам ее дома.

"Невский экспресс": посмотрите, как это было [интерактивная панорама места трагедии]