Афророссиянин решил навести порядок в простом селе Тверской области и пошёл в депутаты

Жан Грегуар Сагбо в Новозавидовском, что в 40 минутах езды от Твери, произносят так легко и непринужденно, как будто это непривычное для русского языка и уха имя не сложнее какого-нибудь Ивана Григорьевича. Именно так хочется на русский манер назвать этого афророссиянина, родившегося в далеком Бенине на берегу Атлантического океана. Но он обижается на всякие сравнения, в том числе и на «тверского Обаму», как с легкой руки журналистов его теперь называют.

- Меня зовут Жан, просто Жан, - улыбаясь, говорит мне высокий темнокожий мужчина. – Не Обама и не Иван.

Он уже двадцать лет полноправный гражданин России, и его патриотизму может позавидовать любой партийный лидер. 6 июня его избрали в Совет депутатов Новозавидовского, и о нем узнали не только в поселке, где он живет не один десяток лет.

В Тверскую область Жан Грегуар приехал вслед за женой. На вопрос, почему он живет в России и что его сюда привело, Жан разводит руками и лаконично произносит:

- Судьба.

Он вырос в небольшой небогатой семье. Чтобы дать своим детям начальное образование, родителям пришлось взять на воспитание восьмерых детей дальних родственников.

- Иначе пришлось бы платить за наше обучение, - сетует Жан на законы своей первой родины. – Я же всегда считал, что все имеют право учиться бесплатно. Эти мысли меня и привели в организацию, где пропагандировали марксистско-ленинские идеи. А там мне предложили учиться в России.

Он приехал в Мытищи, в кооперативный институт осваивать профессию экономиста.

- Первого сентября я стоял у расписания и краем глаза заметил, что рядом стоит девушка в таком же желтом свитере, как и у меня, - по лицу Жана расползается белоснежная улыбка. – Поворачиваюсь, а она смотрит на меня… А потом нас поселили на одном этаже в общежитии. Все… больше не расставались.

Тут Жан лукавит. Расстаться им пришлось. По окончании института они уехали в Бенин. На руках маленький сын Максим. А в России осталась мама Светланы, у которой, кроме них, никого больше не было на целом свете.

- Мама звонила каждый день. Света плакала, атмосфера в доме была такая напряженная. Я понял, что так мы долго не протянем. И через полгода отпустил жену и ребенка в Россию. Но и я без них не мог. Понимал, что нужен сыну, и поехал следом.

Здесь Жан начал работать экспедитором в фирме у бывшего однокурсника. Света сидела дома с ребенком. Понимая, что темнокожему малышу будет нелегко среди беленьких сверстников, Жан и Света решились на еще одного ребенка.

- Я понял, что это необходимо, после одного случая, - Жан моментально становится серьезным. – Максим гулял на улице. Из соседнего подъезда вышел семнадцатилетний парень и плюнул в лицо моему сыну.

Максим прибежал домой в слезах. Разъяренный Жан выбежал на улицу, но нашел в себе силы не ударить обидчика, а спросить: «За что?» Ответ был очевиден. И тут случилось то, чего Жан не ожидал, но что переломило отношения местных жителей и непохожих на них отца и сына.

- Во дворе было очень много людей, - вспоминает Жан. – Женщины, мужчины стали ругать этого парня, стыдить его. И я почувствовал, что не чужой здесь. Если бы я ударил того парня – стал бы врагом. С тех пор отношение к нам сильно изменилось, и сына больше никто не обижал.

Максиму уже 25 лет. Он успешно закончил институт, на свои деньги купил жилье в Москве и в Новозавидовский приезжает лишь в гости. Младший, Серж, еще учится в школе, закончил 10-й класс.

- Нормальные ребята. Черненькие. Но встречаются с беленькими девочками, - смеется тетя Нина, живущая неподалеку. - И, по-моему, все довольны.

Жан гордится сыновьями. Гордится он и своей женой, которая, вырастив детей, тоже занялась бизнесом. Теперь у нее свое дело, и материально она совсем не зависит от мужа, что тоже является отдельным предметом гордости Жана.

- Она самый близкий человек. Света не просто жена. Она и друг, и любовь. Она – всё.

За 27 лет чувства не ослабли, а стали глубже и ярче. Но депутатский мандат осложнил отношения в семье Сагбо.

- Света не то чтобы против, - пытается объяснить нам Жан позицию своей жены. - Она не понимает, зачем мне это нужно. Ведь здесь в депутаты идут, чтобы получить землю или бизнес открыть, а нам это ни к чему.

Жан много лет работает в Москве, ездит по делам бизнеса по всей стране. Да и за рубежом дел немало. А в Новозавидовском он живет.

- Вы посмотрите, как здесь грязно, какие ужасные дороги, сколько пьяных, - Жан так искренне переживает за поселок, что можно только позавидовать, что здесь наконец-то появился такой депутат. - Я на предвыборную кампанию не потратил ни копейки. Просто выходил сам и звал с собой людей убирать улицы, территорию школы, дворы у дома.

Он понимает, что денег у властей не будет никогда. Он не раз слышал отговорки и обещания и не хочет идти по этому пути.

- Я сажаю цветы у дома, - объясняет на примере Жан. - Их выкапывают, вытаптывают. Но я сажаю их снова. Сначала смеялись, а теперь – посмотрите вокруг – вот там клумбы появились и там…

Борется он и с местными любителями выпить.

- Я у него первый враг, - смеется Вован, который целыми днями сидит у дверей подъезда. Жан в шутку называет его «сторожем». – Потому что пью. А он ругает меня, стыдит. Требует, чтобы окурки и бутылки не бросал. А так мужик хороший. Хоть и черный.

Пока мы с Жаном разговаривали, мимо нас проходили люди. Каждый из них здоровался с Жаном. Каждый второй за что-то благодарил. И все улыбались. Он тоже улыбался в ответ.