Премия Рунета-2020
Тверь
+1°
Boom metrics

Трамп заявил о выходе американцев из Сирии

Обсуждаем, насколько это серьезно, а также другие новости с Михаилом Леонтьевым и Ильей Савельевым в подкасте «Главтема» Радио «Комсомольская правда»
Главное аналитическое шоу страны

Главное аналитическое шоу страны

Савельев:

- Добрый вечер, дорогие друзья. Мы сегодня с Михаилом Леонтьевым вдвоем. Давайте перейдем к приятной информации. Я в руках держу книгу «Третья империя». Хочется сказать спасибо автору за эпиграф – «Мы попадем в рай, а они просто сдохнут, потому что они даже раскаяться не успеют». С этих слов начинается предисловие.

Леонтьев:

- А кто автор? Владимир Владимирович Путин. Автору большое спасибо за эпиграф.

Савельев:

- У нас на связи Александр из Москвы.

Александр:

- Я книгу заказал, уже получил. Спасибо за ваш труд – и писательский, и за то, что книгу издали физически. Она доступна и в электронном виде давно, но знаете, для многих людей очень важно держать книгу в руках, иметь возможность пошуршать страницами. Эта книга из тех, которые хочется иметь в домашней библиотеке. Лично у меня очень теплое отношение к автору.

Леонтьев:

- Я хочу добавить, что книга, безусловно, есть авторский продукт Михаила Зиновьевича Юрьева, он единственный несет за нее ответственность, имеет право принимать комплименты, славу и т.д. Но она является продуктом очень длительной работы довольно большой группы лиц. В этом смысле некоторые люди к ней причастны. Это абсолютно авторский труд, который использовал некий коллективный разум.

Савельев:

- Но вы тоже принимали участие.

Леонтьев:

- Посильное.

Савельев:

- Вы принимали участие в создании…

Леонтьев:

- Даже не в создании, а скорее в некой интеллектуальной работе. У нас был такой кружок, который обсуждал какие-то фундаментальные вещи.

Савельев:

- А кто в него входил?

Леонтьев:

- А зачем это? У меня нет мандата.

Савельев:

- Я имею в виду, концептуально.

Леонтьев:

- Очень разные люди, которые сейчас все абсолютно публичные, в разных сферах, начиная от административной и кончая медийной. В то время, когда они там работали, их вообще никто не знал. Все эти люди состоялись, во всяком случае, востребованы. Пока мы там работали, наиболее раскрученным персонажем, известным публике, был ваш покорный слуга. А сейчас «покорный слуга» никому даром не нужен, поскольку он давно ушел из широкого публичного пространства, а все эти люди в топе. Это значит, что выбор интеллектуальных партнеров не был абсурдным.

Савельев:

- Основная фишка этой книги заключается в том, что она была написана в 2007 году, а потом, как по написанному, начали происходить эти события.

Леонтьев:

- Это не основная фишка. Это такая приманка.

Савельев:

- Это же не совпало?

Леонтьев:

- Всё совпало. Но не в этом главное. Это как бы на поверхности, что предсказательная ценность близка к 100%. Но она другим интересна. Это очень серьезная профессиональная, такая интеллектуальная работа. Это практически и есть социальное проектирование. Я вот написал здесь в предисловии, что это утопия. У нас жанр утопии… Я имею в виду проработанного концептуального обоснованного видения будущего в том виде, в котором утопия существовала во времена утопических мыслителей – Томаса Мора, Кампанеллы, Платона и т.д. Этот жанр был убит антиутопией. Антиутопия – это предвестник постмодерна. Она убила утопию как уважаемый классический жанр социального проектирования. А здесь никакой антиутопии нет, это именно утопия. Это попытка сконструировать некую модель общества, в которой стоит жить. В первую очередь для России, потому что остальное нас интересует в прикладном плане. И это важнее, чем предсказательная ценность. Предсказательная ценность является индикатором. Это доказательство того, что автор не идиот. А остальное является самоценностью.

Савельев:

- Действительно, в этой книге предложена альтернатива…

Леонтьев:

- Всему.

Савельев:

- Тем строям, которые сейчас показали свою нежизнеспособность.

Леонтьев:

- Для меня, например, наиболее интересна именно экономическая модель. Это попытка (может быть, она не идеальная) выстроить модель экономики, внутреннее не противоречивую. Которая соединяла бы в себе очень серьезное государственное регулирование и абсолютное уважение и понимание эффективности рыночной модели и экономической свободы в той степени и в той части, в которой эта экономическая свобода может быть эффективной. И самое главное. Ведь мы имеем сейчас в качестве господствующей модели форму экономической жизни, которая с точки зрения христианской имеет не просто своим побочным эффектом смертный грех, то есть наживу и стяжательство, она ставит наживу и стяжательство в основу существования хозяйства. Движителем, стимулом и смыслом существования экономической жизни современного общества является нажива. Что является грехом на самом деле. Ты можешь отмолить грех, господь может простить, если этот грех побочен. Но если он является основным смыслом существования… Это просто какой-то абсурд на самом деле.

Савельев:

- А он является основой существующей экономической модели.

Леонтьев:

- Да. Переводя это на язык реальной экономики, мы имеем господство тех институтов, тех рыночных структур, которые под собой никакого смысла, кроме тупой наживы, не имеют. Имеется в виду вся эта экономика спекуляций, бирж, деривативов и т.д. Если в классическом капитализме все-таки были понятные с экономической точки зрения функции, они не обязательно были высокоморальны, но они были понятны с точки зрения функционала – промышленник, купец и т.д. Сейчас это торговля фикцией. То есть реальные купцы, реальные промышленники… Купцы – это люди, которые продают товары потребителям. То есть потребителю нужен товар. Они берут этот товар, продают его в другое место. Они зарабатывают на этом. Промышленники – это люди, которые производят товар и зарабатывают. Если по марксистским понятиям они присваивают прибавочную стоимость, но они ее присваивают от реального товара.

А теперь эти люди клинически зависимы от финансовых манипуляторов, которые, по сути, являются паразитами, деятельность которых не организует и гармонизирует рынки, как это первоначально и было. Что такое спекулянт? Это человек, который является функцией это модели рыночной экономики. Это человек, который являлся в классике инструментом, агентом тех самых процессов, о которых писали Рикардо, Смит и т.д. и Маркс в какой-то степени, которые регулировали спрос и предложение, которые обеспечивали рациональные перетоки капитала. Не всегда это происходило плавно, но в этом был экономический смысл.

Сейчас все ровно наоборот. Например, славная история с ценами на нефть. Но цены на нефть не зависят совершенно от производства и предложения нефти. Они зависят от политики нескольких эмиссионных центров, в первую очередь – от ФРС. И от движения капиталов. Потому что нефтяные цены являются продуктами торговли нефтяными суррогатами денежными. Это из всех фиктивных рыночных инструментов вторичных, деривативов второго, третьего порядка нефть является одним из самых ликвидных и самых крупных. И все это на 99% зависит от политики ставок, от манипулирования движением капиталов, куда идут спекулятивные капиталы. От того, какой сигнал даст ФРС с точки зрения политики ставок и т.д., зависит цена на нефть в гораздо большей степени, чем от решений какого-то несчастного ОПЕК.

Савельев:

- То есть мы оторвались от классического капитализма, и мы сейчас видим последствия этого отрыва.

Леонтьев:

- Великая сермяжная правда заключается в том, что где-то в конце, наверное, цена на нефть может определиться путем соотношения спроса и предложения на нефть. Но этого конца никто не дождется.

Савельев:

- И в этой книге есть альтернативная концепция, которая ломает стереотип этих людей.

Леонтьев:

- Цель, которую люди, являющиеся абсолютными адептами и, я бы сказал, операторами реальной рыночной экономики, признали внутренне не противоречивой. То есть, пощупав и разложив это, никто из них не сказал, что это какая-то чушь, это работать не будет. Потому что нет очевидных причин, почему бы это не работало.

Савельев:

- Потому что оно внутреннее не противоречиво, а, скорее всего, и работает.

Леонтьев:

- В чем проблема нашей экономической политики? Во-первых, в том, что ее нет. В каком смысле ее нет? Если у вас есть экономическая политика, вы имеете цели. Рынок целей не имеет, это инструмент. Кто-то считает его идеальным, универсальным, кто-то – нуждающимся в очень серьезном дополнительном регулировании и т.д. Но если вы все-таки работаете в рыночной экономике, вы должны понимать, что рынок есть. Поэтому когда вы на него оказываете какое-то воздействие, это все равно, что вы медикаментозно воздействуете на организм. Но у организма есть своя система функционирования. Вы не считаете, что можно не лечить болезнь, она сама пройдет. Вот эта либертарианская идея, что в экономику государства вообще не нужно вмешиваться… По идее, если мы имеем идеальную экономическую модель, не имеющую никаких внутренних и внешних вызовов, то можно так и сделать – не трогать ее, и рынок все отрегулирует. Но ее же нет.

Вот, например, стоит ли лечить рак, холеру, тиф, прыщи и насморк? Ну а зачем? С точки зрения биоценоза лучше будет… Если это твои мама, папа, сын, дочь, то ты их не рассматриваешь как элемент биоценоза, ты их рассматриваешь как самоценных субъектов, и для тебя важно, чтобы они жили. И себя не рассматриваешь, кстати. А вот эти либерастические идиоты мыслят категориями биологии на самом деле.

Во-первых, никакого человечества не существует. Человечество существует в форме враждующих между собой и конкурирующих общностей (государствами мы их назовем, еще чем-то).

Мне хочется, чтобы на эту книгу обратили внимание. Потому что при первом издании… Ну, принципиально многое не изменилось.

Савельев:

- Михаил Зиновьевич написал полноценное дополнение, вы написали.

Леонтьев:

- Но изменился контекст. Было бы, конечно, хорошо, если бы ее восприняли живо и жарко, когда контекста не было. Тогда, может быть, и контекст был бы другой. Но сейчас контекст дозрел до книжки. Поэтому, мне кажется, она обречена на успех.

Савельев:

- Самая громкая тема, которая появилась на лентах информагентств, это то, что США приступили к выводу своих войск из Сирии. Об этом объявила пресс-секретарь Белого дома Сара Сандерс.

Леонтьев:

- Американская политика в последнее время носит какой-то рефлексивный, истероидный характер. Всегда американцы гордились тем, что американская политика абсолютно предсказуема. Для великой державы это довольно достойная позиция. Я всегда говорил, что мне бы хотелось, чтобы наша политика была так же предсказуема. Теперь наша политика предсказуема раз в 100 больше, чем американская. Трамп, грубо говоря, что-то там потер с турками, насколько я понимаю. Побочным следствием этого является американское решение продать Турции Patriot, которые они не могли получить в течение многих десятилетий.

Савельев:

- Хочется сказать курдам: а мы вам говорили.

Леонтьев:

- Второе обстоятельство заключается в том, что Трамп кидает курдов. Кстати, никакая другая администрация, кроме трамповской, с таким цинизмом… Я думаю, что курды узнали о том, что их кинули…

Савельев:

- Из Твиттера Трампа.

Леонтьев:

- Даже не из Твиттера, а из сообщений агентства о Твиттере Трампа. Я не хотел бы сейчас быть курдом (при огромном уважении к этому народу). Потому что когда тебя имеют такое количество раз все, кто имел отношение к процессу. И мы не самые белые и пушистые в этой истории. Конечно, англосаксы курдов кинули гораздо больше, чем мы.

Савельев:

- Какую конфигурацию несет это решение? Это говорит о чем?

Леонтьев:

- Это говорит очень о многом, о чем бы лучше поговорить людям, которые детально компетентны в региональной политике. Но это говорит о том, что американский уход из Сирии означает окончательную победу Асада. И России вместе с Асадом. Если там нет американцев, сирийский проект, разработанный американцами как часть глобального проекта ИГИЛ, который они якобы победили… Это все равно что Трамп оторвал себе яйца. Он растил-растил и оторвал. Он победил ИГИЛ. Ребята, это же ваши яйца. Может быть, даже не в человеческом смысле, а в птичьем. И то, что вы их разбили… Извините меня, ваши яйца, сами и разбили. Кому это должно быть интересно? Это какой-то внутренний процесс.

Савельев:

- Можно говорить о том, что это решение ведет к сохранению целостности Сирии?

Леонтьев:

- Я хочу еще раз отдать дань уважения курдскому народу, который здесь совершенно ни в чем не виноват. Даже связавшись с американцами, они ни в чем не виноваты, потому что их кидали столько раз, что они имеют право связаться с кем угодно. Но практически сдача самостоятельного курдского сопротивления, которое, кстати, тоже сыграло огромную роль в борьбе с ИГИЛ в регионе, с другой стороны, является возвращением к идее территориальной целостности Сирии. Потому что они считались отварившимся анклавом.

Савельев:

- И все в принципе были согласны на это.

Леонтьев:

- Не все были согласны, но есть realpolitic. Я хочу сказать, что это хороший сигнал украинцам. Потому что в отличие от курдов украинцы… Я имею в виду эта незалежная сволочь, которая сейчас… Я не имею в виду братский украинский народ, который является, по сути, разновидностью русского народа. Ничего худого, кроме хорошего, я про них сказать не хочу. А вот что касается этих свидомых, они гораздо меньше имеют права на уважение и на сохранение обязательств, чем курды. Они вообще ничего хорошего не сделали никому. И поэтому, если курдов кинули, то их не просто кинут, они со свистом, как фанера над Парижем… Смотрите на Сирию, ребята, вот это ваше будущее.

Савельев:

- Мне кажется, все, кто находится в контакте с американцами, понимают, что это временная история. Это политический хостел.

Леонтьев:

- Ну, немцы находятся в контакте с американцами. Это временная история. Но эта история может пережить довольно много времени. Одно дело, когда в контакте с американцами находятся японцы или немцы, в которых было вложено очень много, в конце концов, американцы кровь проливали, в каких-то масштабах, не сопоставимых с нами, но проливали реально кровь. А Украина ничего не стоит для американцев. Прав Тиллерсон, который сказал, что Трампу плевать на Украину. Ему на Сирию было меньше плевать, потому что это все-таки геополитическая игра, в которой Америка до определенного времени пыталась присутствовать.

Савельев:

- Следующая тема. ЦИК сообщил о победе Кожемяко по итогам обработки 100% протоколов на выборах главы Приморья.

Леонтьев:

- Олег Николаевич молодец, он очень хорошо отработал. Он действительно местный, он действительно умеет работать с людьми. Проблема того же Тарасенко, который проиграл выборы, не в том, что он плохой менеджер. Он толковый мужик, за ним стоит очень много профессиональных компетенций, но он не является демократическим лидером. Я вернусь к началу. Я не понимаю, зачем этот трэш, зачем восстановлены выборы губернатором. Я ценю таланты Кожемяко и очень многих других губернаторов. Кожемяко – отдельно. Потому что там была наболевшая проблема. Регион, который всегда был бунтарским…

Я хочу напомнить, что в свое время президент РФ Владимир Владимирович Путин, отменяя выборы губернаторов, назвал перечень аргументов. Ни один из этих аргументов не потерял своей актуальности. Я напомню, что губернаторские выборы были возобновлены под влиянием так называемой Болотной, на мой взгляд, глупого и бессмысленного такого подарка «болотным» товарищам, которым этот подарок не нужен был, кстати. Он никому был не нужен. Даже сейчас активность на региональных выборах… Мы считаем, что там высочайшая активность, где-то 40% в Приморье было. Тем не менее, это не говорит о том, что это насущная потребность населения. Все это – абсолютно заполошное решение, не нужное. Потому что в стране, где существует вертикаль власти, губернатор не должен быть политической фигурой. Если вы хотите политического волеизъявления на местах, есть Совет Федерации. Восстановите полную и абсолютную выборность сенаторов. Это будут серьезные люди, это будут политические субъекты. Потому что человек, который избран регионом, за ним стоит очень большое количество избирателей, за ним серьезная поддержка стоит. Боритесь за это, если вы такие демократы.

Надо разрушать вертикаль власти, человек, который отвечает за хозяйственное управление, должен быть политическим подмигивателем. Он должен ходить и нравиться. Если у вас протестные настроения, грубо говоря, вы должны договориться с Кремлем, чтобы он разрешил Кремлю показывать кукиш. Это такое убожество. С этой всей историей связана широко разошедшаяся, резонансная история, связанная с тем, что я определенным термином обозначил интеллектуальные качества избранного губернатора Хакасии. В качествах губернатора Хакасии я убедился на пленэре. Могу привести кучу примеров, но я же не об этом говорил. Меня совершенно не интересует господин Коновалов, который радостно согласился быть спойлером действующего губернатора, а потом вдруг случайно, в силу озверения местного населения… Второй вопрос – почему оно озверело, насколько озверение вообще является нормальным проявлением политической активности, политического поведения, и насколько оно является конструктивным с точки зрения политической системы, надо ли его поддерживать и реализовывать. Но в силу озверения оно проголосовало за Коновалова не как за Коновалова, а просто так. Я много раз говорил, что если бы можно было зарегистрировать на выборах какое-нибудь животное (мышь, собаку, свинью, сову), то с бОльшим удовольствием они бы проголосовали за сову, собаку и свинью. Потому что, какие претензии могут быть к свинье? Все претензии к ней обусловлены биологическим существованием данного существа. Вот, предположим, собака лает – ветер носит, свинья ест помои. Давайте мы построим контрпропаганду против кандидата свинья на тему о том, что она ест помои. А вот кандидат от правящей партии помои не ест, он хорошо питается в столовой нормальной человеческой пищей. Вот при протестном голосовании все это не имеет никакого смысла.

Меня в этом деле умиляет нежность и обидчивость коммунистов. Я вспомнил Маяковского – «Если бы выставили в музее плачущего большевика, то целый день в музее торчали бы ротозеи. Еще бы - такое не увидишь и в века». Увидишь. Нынешний коммунист, он обидчив, нежен и трепетен. Представьте себе, что любимый товарищем Коноваловым Ленин, например, взял бы и подал в суд (а Российская империя была правовым государством) на какого-нибудь меньшевика, а еще хуже – кадета, который обозвал бы его аналогично в прессе, ходил бы, судился, справки приносил, что он не такой, не дебил он. Товарищу Ленину это не приходило в голову почему-то, он как бы был выше этого. А эти ниже, наверное. Это все очень смешно.

Савельев:

- Это смешно и грустно одновременно.

Леонтьев:

- Потому что, если вы вышли в политическую публичную борьбу… Ну, принесите справку. Но справку надо было принести перед выборами, а не после того. Тогда бы никто не сомневался.

Савельев:

- Все со справками отсеяны, остались только без справок люди, не проверенные.

Михаил Владимирович, отдел политики «Комсомольской правды» прислал нам вопросы, но мы, к сожалению, на них ответить не успеем.

Леонтьев:

- На один хотя бы ответим.

Савельев:

- Удастся ли нам вернуть Украину под свое влияние?

Леонтьев:

- Я могу сказать одну вещь. Нет и не может быть никакой Украины. Это одна из разновидностей русского народа. Существование Украины в том виде (да и во всяком виде) является продуктом тяжелой болезни России, русского общества, русского государства, русского социума. Мы знаем, что эта болезнь не сейчас родилась, но это тяжелая хроническая болезнь. Одно из двух – либо мы от этой болезни сдохнем, и тогда не будет России и Украины, либо мы выздоровеем, и тогда тоже не будет отдельно никакой Украины. Не может быть Украины. Украина – это окраина Польши и России. Субъектность ее определяется способностью каких-то операторов мировых сделать из… Ну, лучший способ заставить своих воевать со своими. Трагедия заключается в том, что русские воюют с русскими. Они могут себя называть кем угодно и разговаривать на любом странном диалекте.

Савельев:

- Но факт остается фактом, это русские.