Премия Рунета-2020
Тверь
+2°
Boom metrics

Итоги августа 2018-го: новые санкции США, доллар под 70, изменения пенсионного законодательства, убийство Захарченко

Обсуждаем главные темы с Ильей савельевым и Михаилом Юрьевым
Итоги августа 2018-го: новые санкции США, доллар под 70, изменения пенсионного законодательства, убийство Захарченко

Итоги августа 2018-го: новые санкции США, доллар под 70, изменения пенсионного законодательства, убийство Захарченко

Савельев:

- Добрый вечер, дорогие друзья. Это «Главная тема». В студии Михаил Зиновьевич Юрьев и Илья Викторович Савельев. Месяц нас не было в эфире. Казалось бы, это называется отпуском, но был он не самый веселый в плане событий и новостей, которые мы сегодня обсудим. И еще одно событие у нас произошло, тоже не самое приятное. У Михаила Зиновьевича Юрьева было диагностировано онкологическое заболевание. Настрой, Михаил Зиновьевич, как я понимаю, у вас боевой, и шансы положительного исхода достаточно велики. Тем более, я так понимаю, вы поедете лечиться в один из лучших центров, который занимается этим вопросом.

Юрьев:

- Сейчас шансы есть приличные. Десять лет назад были нулевые.

Савельев:

- Это звучит оптимистично. Но регулярность нашего выхода в эфир, возможно, будет под вопросом.

Юрьев:

- Когда смогу, буду выходить.

Савельев:

- За то, что нас нет в эфире, заранее простите, но ситуация такова, что мы вынуждены поступать таким образом.

Когда мы выходим в эфир раз в неделю, мы реагируем на ситуативные новости, которые происходят здесь и сейчас, мы как-то стараемся их вписать в общее русло мировой повестки, да и вообще всего, что происходит. А так как нас не было месяц, то мы, как люди, отошедшие от стволов деревьев, можем увидеть лес, то есть, что происходит, общую картину. Примерно в этом русле мы попытаемся оценить произошедшие за весь август события и вписать их в общую тенденцию, как-то ее, возможно, даже сформулировать. И начать я предлагаю с громкого и грустного события. Это взрыв возле кафе «Сепар», который вечером 31 августа унес жизнь Александра Захарченко. Михаил Зиновьевич, по-вашему, что произошло?

Юрьев:

- Это тот случай, когда мне совершенно неинтересно читать материалы, даже самые продуманные, серьезные, касающиеся расследований, которые показывают, кто взорвал, кто от кого получил взрывчатку, кто от кого получил приказы, деньги и т.д. Для меня этот случай совершенно понятен. Взорвала Украина. Все это лежит в одном ряду с убийствами, которые имели место – и Моторолы, и Гиви. Конечно, это не значит, что физическим исполнителем, который жал на кнопку взрывного устройства, непременно должен был быть украинец. Мог быть и украинец (я имею в виду гражданство), а мог быть и местный. В ДНР сложная криминогенная ситуация, и не может быть другой. И даже там, где, казалось бы, совсем все было жестко, как у нас в стране во время Великой Отечественной войны, немцы тоже многие свои вопросы решали через власовцев, а не через этнических немцев. Тут, как говорится, возможно так, возможно сяк, для меня все это не важно. Важно, что это украинцы. Теперь вопрос – почему сейчас.

Савельев:

- Во-первых, почему сейчас. Во-вторых, они же понимали уровень того, что они сделали.

Юрьев:

- Понимали. Я думаю, что они готовятся на этот раз, без дураков уже (получится или не получится у них, это другой вопрос) реально к последнему решительному бою.

Савельев:

- То есть началась игра ва-банк?

Юрьев:

- Да, началась игра ва-банк. У них подготовлен план.

Савельев:

- Да. 12 тысяч человек, по заявлению оперативного командования Донецкой народной республики, по мариупольскому, по-моему, направлению стоит, и готовы дойти, по словам оперативного командования ДНР, до границ России.

Юрьев:

- Но главные не эти лапидарные фразы, важно, что военные специалисты говорят о том, что написанный план, может быть, и не является каким-то гениальным, но, тем не менее, является вполне реализуемым, здравым военным планом. То есть они действительно собирались начать оттуда. Они хотят закончить эту проблему и решить вот таким способом Минские соглашения (извиняюсь за черный юмор). Больше того, мы с вами должны не забывать, что это последний решительный бой для Украины. Но это они так решили. В принципе она может загнивать еще довольно долго, как показывает опыт.

Савельев:

- Там еще и выборы на носу.

Юрьев:

- Да. Лично для Петра Порошенко это действительно последний и решительный бой, даже не потому, что у него низкий рейтинг. Борис Николаевич, как мы знаем, при голосовании выиграл с 3-процентным рейтингом и еще потом получил Ельцин-центр за государственный счет.

Савельев:

- Это мы знаем по переговорам с Клинтоном, которые были рассекречены. Контакты с американцами, как мы видим, приводят и не таких людей к власти.

Юрьев:

- Мы и без этого всё это знали в свое время. Важно другое. Важно, что Болтон, не стесняясь, уже позиционирует Тимошенко как будущего президента, по крайней мере, как того, кого будут поддерживать США.

Савельев:

- Это советник Белого дома по национальной безопасности.

Юрьев:

- Да. Но важно, что он славится субординацией. Он не делает в таких вопросах заявлений или действий, которые не согласованы на 100 процентов со своим непосредственным начальником. То есть это не позиция лично Болтона, это позиция Трампа.

Ну и что делать бедному Порошенко? Тем более что ему есть, за что отвечать. Я не беру перед Богом, по высшим законам, я беру по обычным уголовным законам Республики Украины. В данном случае я думаю, что убийство… Как мы должны реагировать? Во-первых, царствие ему небесное. Я абсолютно согласен со словами Суркова, что Захарченко – герой, крутой мужик. Который верил в Бога, значит, для него смерти нет, как и для всех нас, кто верит в Бога. Поэтому царствие ему небесное, но нам нужно сделать так, чтобы этот блицкриг Украины кончился примерно так же, как блицкриг Германии в 41-м году против тогда еще объединенной нашей страны.

Савельев:

- Насколько я понимаю, и повод теперь мы имеем заявить свое участие в этой операции после смерти Захарченко.

Юрьев:

- Повод – это же вопрос воли. Есть воля, так и есть повод, а нет – так и нет.

Савельев:

- Советник Белого дома по национальной безопасности в принципе уже заявил по поводу того, что Тимошенко имеет шансы.

Юрьев:

- Я бы сказал жестче - не заявил, а показал. С точки зрения американцев, их ментальности… У них даже есть такой термин специальный политический, широко распространенный – Lame duck (хромая утка). Это значит неудачник политический. Порошенко для них – это Lame duck. Он, может быть, и хороший, но, типа, на таких лошадей не ставят. Может, лошадь-то и хорошая, можно ее погладить, кусочек сахара дать, но деньги ты ставишь свои, ты их проиграешь. Зачем?

Савельев:

- Этой лошади сахар дашь, она по локоть сожрет. Это в лучшем случае.

Юрьев:

- Это во-первых. А во-вторых, она весь сахар уже…

Савельев:

- Уже сожрала. Так вот, по поводу Тимошенко. Какая реакция была бы правильной для наших политиков по поводу назначения Тимошенко президентом?

Юрьев:

- Я Тимошенко знаю мало, я с ней по работе почти не пересекался, виделся пару раз в жизни мельком. Леонтьев ее лучше знает, они больше пересекались. Поэтому у меня нет какого-то особого знания на эту тему. Насколько я понимаю, в нашем высшем истеблишменте, где реально принимаются внешнеполитические решения, считается, что Тимошенко – человек мерзкий, малодоговороспособный, но не совсем недоговороспособный. При выстраивании четких коммерческих договоренностей с ней работать можно, в отличие от Порошенко, с которым просто нельзя ни о чем договориться. Или в отличие от какого-нибудь Саакашвили, с которым договориться можно, но договоренность эта продлится ровно столько, сколько он будет идти от места договоренности до своего кабинета.

Савельев:

- Может быть, еще химические вещества, которые он употребляет…

Юрьев:

- Я же не говорю почему. Кстати, если ты думаешь, что эти вещества не употребляет Юля… У нее в свое время была реклама политическая, когда она избиралась. Смысл такой, что они говорят, а она работает. Она действительно работала, как сумасшедшая. С точки зрения трудозатрат, и достаточно осмысленных, может быть, неэффективных в стратегическом смысле, но это уже зависит от других соображений, от выбранной стратегии, она, конечно, работала, как сумасшедшая. Я думаю, целый район в Боливии…

Савельев:

- Тоже работал, как сумасшедший.

Юрьев:

- Да, под нее персонально. Я не скажу, что особенно осуждаю. Феликс Эдмундович Дзержинский точно так же работал по 20 часов в день, не слезая с этого. Не потому что ему это нравилось, а потому что не умеет человеческий организм так работать без этого. В этом смысле ее работоспособность никто не ставит под сомнение, как и использование веществ. Поэтому вопрос не в том, использует ли она вещества.

Савельев:

- Я понял, для них это спецсредства.

Юрьев:

- Да. Порошенко как человек более простой и старорежимный…

Савельев:

- Он на 92-м ездит.

Юрьев:

- Я бы даже сказал, на 76-м. При этом насколько реально с Тимошенко действительно о чем-то реально договориться, я не знаю. У Порошенко есть проблема, он человек… Знаете, когда со многими людьми общаешься по делам, то очень хорошо знаешь, что есть люди адекватные, есть люди неадекватные. Это не имеет ничего общего с тем, хорошие ли они, умные ли они. То есть, есть человек, который адекватно, то есть соответственно действительности, оценивает реальность и свое место в этой реальности. И дальше ведет себя соответственно с этим. Если он видит, что все козыри у него, а у тебя почти нет, то он тебя будет чморить и вытащит из тебя все или уничтожит. Не потому, что он тебя ненавидит, а просто потому, что козыри у него. Но если он видит, что все козыри у тебя, он не будет себя так вести. Не потому, что он тебя возлюбил, не потому, что он трус, а просто потому, что зачем играть в заранее проигранную игру. Но есть люди неадекватные, которые не умеют здраво оценить свое положение в окружающем мире. Вот Порошенко и вся нынешняя камарилья украинская, главная ее проблема – это очень сильная неадекватность. В этом смысле Тимошенко (не знаю, как сейчас) по состоянию на 5-7 лет назад была адекватной или, скажем так, сильно более адекватной. С адекватными людьми легче иметь дело. Это не значит, что легко, приятно, но легче. Поэтому я думаю, что если только не будет кого-то, у кого будут реальные шансы избраться, и кто нас устраивает, тогда, конечно, мы того будем поддерживать. Как-то поддерживать, потому что прямая наша поддержка, естественно, будет давать обратный результат. Но я не верю, что такие люди будут. Я думаю, что на безрыбье вполне наши могут против Тимошенко и не возражать.

Савельев:

- Все зависит от того, насколько рука кукловода глубоко в этой «кукле».

Юрьев:

- Я больше скажу. Я не исключаю, что к тому моменту мир будет полыхать в настоящей войне. И тогда вопрос Украины будет по-другому называться. Он будет один из фронтов (не первоочередных) войны, соответственно, будет решаться в одном из кабинетов (не самом крупном) в Генеральном штабе Министерства обороны, на крайний случай – Министерства иностранных дел.

Савельев:

- Раз уж мы заговорили про фронты, это оживление Украины, убийство Захарченко и скопление этого кулака, которым планируют нанести удар вплоть до границы с Россией, не только же выборы президента лежат в основе этих решений? Насколько я понимаю, и американцы тоже дуют в эти паруса, и не просто так. Им нагнетание ситуации на Украине, категорическое и критическое нагнетание, сейчас очень выгодно, и это связано с ситуацией в Сирии, в частности, в Идлибе.

Юрьев:

- В частности, в Сирии, в частности, в Идлибе, а вообще-то во всем мире.

Савельев:

- Почему так?

Юрьев:

- Потому что, если не заниматься экивоками, то давайте просто поймем, что сейчас происходит в мире. В мире происходит переход от холодной войны к войне настоящей. Настоящая война тоже бывает разная. Настоящая война это не всегда круглосуточные бомбардировки. В Первой мировой войне бывали месяцы и кварталы, когда никто не стрелял, потому что это была позиционная война. Новый пакет американских санкций, который те уже почти гарантированно примут, на языке до конца ХХ века назывался словом «блокада». Та самая блокада, которая, например, использовалась против Германии во время Первой мировой войны, и очень большую роль внесла в ее поражение, и т.д. Просто сейчас сообразили, зачем физически не пускать чужие корабли, подставлять свои, давать возможность кому-то проскользнуть в тумане, гораздо проще на уровне финансово-расчетном это заблокировать. Но по сути это полная торговая блокада, которая не является одной из стандартных причин для объявления войны, а которая просто является самой войной, без всяких экивоков.

Савельев:

- Американцы нагнетают эту ситуацию не просто так, а потому что им выгодно создать, грубо говоря, крайне неудобную точку в противостоянии с нашей страной. Они уже создали фронт экономический…

Юрьев:

- Еще нет. Вот-вот, но формально еще нет. Пока это жестко, но никакой войной, как в очень художественном смысле, это называть нельзя.

Савельев:

- Как это связано с Идлибом? Оттянуть силы, финансы, внимание и т.д. России на Украину очень выгодно и, возможно, это могло бы стать предметом торга по поводу Сирии и Идлиба. Но это мои предположения, а что вы думаете?

Юрьев:

- Тут можно различаться по деталям, но, в общем и целом, все довольно очевидно. Что такое Идлиб? Я в данном случае задаюсь не философским и не географическим вопросом. Идлиб это провинция, где на протяжении долгих месяцев была такая тактика у сирийского правительства, что в любом другом месте террористы и все воюющие с оружием в руках против правительственных войск имели возможность с оружием, в организованном порядке, допустим, 3 тысячи человек, с семьями, с материальными ценностями взять и выехать в провинцию Идлиб, но, естественно, освободив ту территорию, которая в своей провинции. Спорная тактика, хотя такую тактику использовали еще древние римляне. И не случайно поэтому в международной, связанной с внешней политикой журналистской среде это приобрело довольно звучное наименование: Идлиб – заповедник гоблинов. Именно потому, что…

Савельев:

- Потому что они гоблины, и потому что это заповедник. То есть их там никто не трогал.

Юрьев:

- Их там никто не трогал, потому что их там обещали не трогать до поры. Никто не говорил: вот вы сейчас туда уедете, с вертолета сойдете и тут же вас из кустов и положат. Тогда те скажут: лучше мы здесь будем. Имеется в виду, что сейчас вас никто не трогает.

За это время что произошло? Почти вся Сирия освобождена. Поэтому пришло время освобождать Идлиб, не почему-то там, а просто потому, что всё уже. По этой же причине достаточно важно и для Америки. Во-первых, это последний решительный бой в большой степени. Скажем так, из всех неправительственных войск в Сирии, мало-мальски боеспособного, это набор группировок в Идлибе и курдское ополчение, которое считается как бы чисто американским. При этом с американцами тоже проблема. Оно, конечно, американское, в том смысле, что курдское ополчение совершенно не жаждет переходить на сторону России, да и России это ни в коем случае не надо. Зачем нам портить отношения с турками и т.д.? Но оно совершенно не жаждет особенно враждовать с сирийским правительством, чего от него ждали. Оно совершенно не жаждет требовать «независимость или смерть», создания отдельного курдского государства вместе с курдами иракскими, а может быть, и турецкими. Они вполне удовлетворены будут (они уже об этом заявили), если турки дадут им национально-культурную автономию, то есть, выражаясь нашим языком, статус Татарстана или Осетии, или в советское время – Узбекистана. И второе – они при этом ожидают какое-то мало-мальски справедливое решение по распределению государственной части доходов от производства и экспорта нефти и нефтепродуктов, поскольку именно там находится, по их меркам, довольно крупное месторождение. Против чего сирийское правительство тоже никоим образом не возражает. Вопрос – сколько именно, но никто на позициях «вам хрен, а нам все остальное» и не стоит.

Савельев:

- Это вполне переговорный вопрос, который можно обсуждать.

Юрьев:

- Вполне переговорный вопрос, и очень мало шансов, что он не будет решен. Получается, что у американцев с точки зрения потенциала продолжения войны против Асада очень мало возможностей. Курды оказались не теми курдами, на которых надеялись. Соответственно, если разобьют террористов в Идлибе, то надо либо уходить из Сирии с концами… Не вопрос уходить туда, где их база есть, можно и оставить базу. На Кубе осталась американская база, когда на Кубе пришел Кастро к власти, и на протяжении более полувека она там и остается, но это ни на что не влияет. И в этом смысле – то же самое. Ну, останется база. Если ты хочешь влиять (а им же влиять надо, им же нужна дестабилизация регулируемая), то в этом смысле у них никаких возможностей, кроме личного участия в войне, то есть просто самим бомбить, самим вводить войска, нет. Во-первых, это тяжелый вариант. Во-вторых, тут русские. Они же понимают, что русские всегда могут сделать одну вещь – распределить свои войска между сирийскими. И тогда ты не можешь атаковать сирийцев, не попадая по русским. Американцы, конечно, отмороженные, но вот так, чтобы назавтра назначить обмен ядерными ударами, - вы тоже не преувеличивайте степень их авантюризма, он не велик, но не настолько.

Поэтому для американцев вопрос исхода борьбы за Идлиб крайне важен. Именно поэтому они выступают уже совсем со смехотворным этим химическим ударом, которого нет, но он точно будет. Они это делают, потому что им нужно хоть как-то добавить шансы сражающимся в Идлибе антиправительственным структурам.

Савельев:

- Им тоже нужно пролонгировать эту ситуацию до выборов Трампа? Я к тому, что это ситуативная история, которая должна просто протянуться какое-то время, чтобы потом можно было уйти, не оборачиваясь.

Юрьев:

- До выборов Трампа два с лишним года. Никто на эту тему не думает. В Америке два с лишним года это то же самое, что двести лет. Но если мы говорим о ноябрьских выборах в Сенат, Конгресс, до которых остается полтора месяца, вот это уже другая история. Думаю, что нужно не просто дотянуть, а как-то дотянуть, чтобы это оказало положительное, а не отрицательное влияние.

Савельев:

- А если будет трамповский исход на этих ноябрьских выборах, то они могут из Сирии уйти?

Юрьев:

- Это слишком спекулятивно. Потому что это зависит от такого количества факторов. Какая-то очередная, скажем так, женщина с совсем низкой социальной ответственностью расскажет, как она реализовывала свою низкую социальную ответственность с Трампом, начнется многонедельная дискуссия, правда это или неправда. Три адвоката под присягой скажут, что они врали, что это было, два адвоката под присягой скажут, что этого точно не было, а врали эти.

Савельев:

- «Дом-2» будет.

Юрьев:

- Это не «Дом-2», это уже «Дом-123». Что тут важно для нас? Одна единственная вещь. Для нас важно создать позиционную ситуацию и несколько оттянуть. Заметьте, эта операция в Идлибе уже должна была начаться, а она еще не началась, и когда начнется, неизвестно.

Савельев:

- Зачем?

Юрьев:

- Я думаю, что это хитрая тактика нашего Генштаба.

Савельев:

- Может быть, связанная с ноябрем?

Юрьев:

- Не исключаю.

Савельев:

- У нас на связи Геннадий из Липецка.

Геннадий:

- Вчера слушал популярную передачу по Первому каналу. Там мне очень понравилось возражение одного американского аналитика на реплику Геннадия Зюганова. На вопрос, как мы будем противостоять любыми методами американцам, европейцам, неважно кому на вхождение Украины и Грузии в НАТО, он сказал, что Россия будет возражать любыми методами. А что это за любые методы, вы могли бы высказать свою точку зрения по этому поводу?

Юрьев:

- Конечно, я скажу свою точку зрения, но очень прошу вас, Геннадий, и всех остальных не просить меня комментировать, что Петров ответил на вопрос Иванова. Звоните в эфир Зюганову и его спрашивайте, я не комментирую то, что говорят другие люди, если речь не идет про президента или кого-то другого, кто сам принимает решения.

Если говорить по существу, давайте так. При реальном вступлении Украины в НАТО велика вероятность, что Россия начнет форсированный вариант как минимум расчленения либо ликвидации украинской государственности. Это, скорее всего, не будет носить характера нападения российских войск на Украину с лозунгами «Иду на вы», как наш предок Святослав. Скорее всего, это будет означать накачивание людьми и техникой ДНР и ЛНР. Я хочу, чтобы вы понимали, что при принудительном таком вступлении Украины в НАТО западные страны никаких воинских контингентов не пришлют, это смешно даже обсуждать. Поэтому в данном случае речь идет о том, что, скорее всего, Россия не очень потерпит это и предотвратит это просто силой. С другой стороны, я не думаю, что все это будет иметь место. Но не потому, что мир лучше, адекватнее и справедливее, чем он есть, чем он кажется, а ровно по обратной причине. Я думаю, пока дойдет до того, что ладно, готовы принять Украину в НАТО, к тому моменту война уже давно начнется, и Украины уже давно не будет, поскольку она будет первой жертвой, просто по чисто военным причинам, в начавшейся войне между США и Россией.

Савельев:

- Потому что, возможно, будет очагом разгорания этого конфликта.

Юрьев:

- Не исключено, хотя это и не факт. Скорее всего, это не так.

Савельев:

- У нас еще звонок. Павел из Ставрополя.

Павел:

- Мне 50 лет, я помню время, когда все восхищались Горбачевым, а потом его возненавидели. Потом все восхищались Ельциным, в итоге его возненавидели. После пенсионной реформы не произойдет ли в сознании народа перелом по отношению к Путину?

Юрьев:

- Я выскажу свою точку зрения. Горбачевым восхищалось очень небольшое количество народа, в основном принадлежащего к категории творческой интеллигенции, и очень недолго. Я был взрослым и достаточно активным человеком во второй половине 80-х годов, очень хорошо помню это время. И никакой народной любви к Горбачеву не существовало. Я очень хорошо помню стишки, которые ходили тогда по всем пивным – по дороге мчится тройка: Мишка, Райка, перестройка… Я не могу найти в этих стишках тонкого проявления любви и симпатии. На самом деле Горбачева никто не любил, его ненавидели. Таково мое мнение.

Ельцина действительно любили, за него выходили миллионные митинги одно время. Но Ельцина любили ровно до того момента, пока он возглавил. Он возглавил осенью 91-го года, сразу после путча, и в 92-м году Ельцина уже ненавидели все, консенсусно, кроме определенных разного рода меньшинств. Ваша аналогия просто не соответствует. Но если переходить к вашему вопросу, не произойдет ли серьезного изменения после пенсионной реформы по отношению к Путину, - никто не знает будущего, но мое мнение, что нет, не произойдет. Мое мнение, что страсти по пенсионной реформе – это буря в стакане воды, это то, что люди высосали из пальца и хотят побольше халявы. Если бы шла речь об уменьшении пенсий, я бы первый кричал о том, что – на осину.

Савельев:

- Куда меньше?

Юрьев:

- Там действительно особенно и некуда. Но когда речь идет не о том, что пенсия будет меньше, а будет больше, речь идет о том, что просто нужно будет больше работать по времени, при этом уже сказано, что будет комплекс мер, что работа будет, никто тебя выгонять не будет, я считаю, что все рассуждения о том, что это сильно уменьшит рейтинг Путина, все это смехотворно. Вы считаете иначе? Ваше право. Может быть, правы вы, но я твердо считаю именно так.

Савельев:

- Хотя если изменение пенсионного возраста действительно приведет к каким-то положительным сдвигам, тут вообще вопрос снят будет.

У нас еще один телефонный звонок. Виталий из Саратова.

Виталий:

- Михаил Зиновьевич, как вы считаете, почему президент отказался вводить прогрессивную шкалу подоходного налога? Он упомянул в своей речи об этом. Он как бы сам себе задал вопрос, а ответ получился какой-то непонятный.

Юрьев:

- Есть принципиальный стратегический выбор - рыночную экономику мы хотим делать или государственно-плановую экономику в новом издании, или какой-то гибрид, как в Китае. В рамках рыночной системы это просто смерти подобно. Даже не хочу это объяснять, просто поверьте мне на слово. А для плановой экономики это вообще не нужно, потому что в ней налогообложение носит совершенно третьестепенный характер.

Савельев:

- Продолжаем обсуждать основное столкновение России и Америки, которое за август, пока нас не было в эфире, только ожесточилось и обострилось, к всеобщему сожалению. Финансовая ситуация – что сейчас происходит? Начнем с бытовых вопросов, которые касаются многих россиян. Это курс рубля. От него зависит наша жизнь и инфляция. Что происходило с рублем? Почему он так скакал? Почему он сейчас падает?

Юрьев:

- Это, действительно, вопрос очень и простой, и непростой одновременно. И большая часть людей его не очень четко понимают. И это большая проблема. У нас ценообразование курса рубля рыночное. Кто угодно может покупать рубль за валюту, а кто хочет – может продавать рубль за валюту. Понятно, что среди тех, кто продает, есть те, кто вынуждены это сделать. Например, экспортеры, которым нужно платить зарплату, налоги внутри страны. Они же не могут их долларами платить. Их просто не примут. В равной степени есть те, кто вынуждены покупать доллары за рубли. Например, импортеры, которым нужно оплачивать импортные контракты. Что очень важно, при этом этими двумя категориями круг участников валютного рынка вовсе не ограничивается. Покупать доллары за рубли или рубли за доллары имеет право, не объясняя, зачем ему это нужно, любой человек и любая организация, и совершенно не обязательно даже российская. Мы это все по себе знаем. Если вы хотите пойти купить 5 тысяч за рубли, или наоборот, то вопрос «зачем?» вам никто задавать не будет. А если кто-то будет, вы его пошлете, это явно сумасшедший. И никаких ограничений в этом нет. Это и есть вот эта модель, это и есть экстралиберальная модель, которая является самым главным врагом, самым главным бичом российской экономики. Это именно то, что делает всю российскую экономику, по крайней мере точно всю ее финансовую часть абсолютно колониальной.

Савельев:

- И чьей колонией мы являемся, я надеюсь, вы догадываетесь.

Юрьев:

- А тут не надо догадываться. Если вы возьмете конкретные объемы на валютном рынке операций, в том числе где огромными покупателями валюты выступают государственные структуры наши – Минфин, Центробанк, которые создают резервы для Фонда национального благосостояния таким образом. Считается, что в валюте его просто надежнее держать. Даже с учетом их более половины всех участников валютного рынка, более половины всех транзакций приходятся на нерезидентов. В основном на 5-6 конкретных международных валютных хедж-фондов. С названиями, с именами управляющих и так далее. Которые, не надо думать, что они все агенты ЦРУ и враги России. Они все агенты самих себя и враги собственной бедности. Но этого вполне достаточно.

Савельев:

- В противостоянии с Россией их интересы совпадают.

Юрьев:

- Противостояние с Россией для них всегда очень интересно, если можно при этом заработать. Поэтому пока Россия будет воспроизводить вот такую финансовую систему, курс рубля всегда будет нашим уязвимым местом, и ничего с ним сделать будет нельзя. А если и можно, то на это придется тратить огромные деньги.

Савельев:

- У нас этот фланг оголен максимально. Чем ситуация отличается от того, что происходит сейчас в физическом мире, в Идлибе? Там вопрос тактики, а здесь, на финансовом фронте, вопрос уже стратегии.

Юрьев:

- Она оголена настолько, если ты хочешь аналогий, как если в 1941 году летом выяснилось, что танков у нас нет вообще. Не то что горючего не хватает, не то что их пожгли, а вот просто нет такого рода войск. Пушки есть, пулеметы есть, самолеты есть, а вот танков нет. Это настолько. Что при этом можно и нужно сделать?

Савельев:

- Если у нас танков нет, то надо описать вражеские танки. Потому что грядет новый пакет санкций, который по сути своей является уже переходом за красную черту и практически объявлением военного противостояния с нашей страной.

Юрьев:

- Новый расширенный пакет санкций, с одной стороны, является очень тяжелым для России, но вовсе не убивает ее, потому что в современном мире произошли достаточно большие структурные изменения, и если не все, то большую часть вещей, услуг и товаров, которые нам нужны, можно купить у незападных стран и не за доллары, а за южнокорейские воны или китайские юани. А то, что нельзя, всегда можно все равно купить за них. Это не великая проблема. Но курс рубля при этом будет обваливаться до невозможных величин. Потому что, когда у тебя такие санкции, то на любом рыночном поле, где играют реальные рыночные игроки, которые прикидывают – дальше рубль будет падать или расти, - если падать, давайте его купим, а если расти, давайте его продадим. И когда этот рынок определяют шесть международных хедж-фондов, даже если бы они были симпатизантами России, что не совсем так, но даже в этом случае они же на всякий случай будут сбрасывать. Вот перспективы.

Савельев:

- Анонсированный будущий пакет санкций предусматривает санкции на расчеты в долларах. И на фоне этого сегодня появилась новость, что Минфин выкупает у Центробанка на 460 трлн. рублей долларов в качестве противодействия. Что это такое?

Юрьев:

- Минфин покупает валюту. Плюс валюту покупают какие-то конкретные крупные игроки. Это просто нужно. Если ту валюту, которую наши игроки покупают, в первую очередь Минфин, покупать у Центробанка не через рынок, а напрямую, то на рынок понижающего действия это оказывать не будет. Это разумно, но недостаточно никоим образом. Это было запланировано. Это и так должно было произойти, совершенно независимо от санкций. И произошло.

Савельев:

- Новые санкции подразумевают ограничение на расчеты в долларах. А если у нас ФНС в долларах, евро и фунтах, то что мы будем с этими цифрами делать, если мы не можем их нигде потратить?

Юрьев:

- Я думаю, что часть нашей высшей власти, особенно та, которая отвечает за финансово-экономический блок, до последнего считает, что как-то можно будет с Америкой договориться. Может быть, пойдя на какие-то жертвы, что само по себе нормально, в любой договоренности что-то отдаешь, что-то приобретаешь.

Савельев:

- Дерипаска тоже так думал.

Юрьев:

- Да так много кто думал. В общем, не будет этого. Когда всем станет понятно, что этого не будет, а по моим прогнозам это декабрь, то да, именно тогда наступит для президента момент истины. Опыт показывает, что президент не любит принимать резких решений, но вовсе не боится этого делать. Он просто не любит, в том смысле, что он считает, что лучше этого не делать, если есть возможность этого не делать. А когда нет возможности этого не делать, то он примет их в десять секунд, никакой трусостью он не страдает. Мы знаем это из опыта.

Савельев:

- И эти решения подготовлены и сценарии лежат?

Юрьев:

- Не уверен в данном конкретном случае. Но до них и додуматься недолго. Я думаю, что, как минимум, как только станет понятно, что вот этот сценарий войны с блокадой через расчеты означает, что эту войну в течение двух-трех лет мы гарантированно проигрываем. Никаких вариантов ее не проиграть у нас нет. Поскольку проигрывать никто не хочет, поскольку учитывая личность Путина и предыдущие действия и уровень договороспособности западных стран, понятно, что даже варианта сдаться у него и то нет. Он бы никогда на это и не пошел, но его все равно нету, даже если бы он хотел на это пойти. Все равно кинут. Поэтому вариант будет следующий. Безусловно, будут два варианта действий. Или надо будет переходить к мягкому валютному регулированию, о котором я давно говорю. И не я один. По которому по-прежнему будет определяться курс валюты на рынке, но доступ участников на этот рынок будет в разы меньше.

Савельев:

- И он будет контролируемый.

Юрьев:

- Покупать могут только те, кто покупает с целью импорта, то есть на конкретную покупку товара или услуги. А экспортер будет обязан продать ее в течение трехдневного срока, независимо ни от чего. А когда ему понадобится – купит. Никаких нерезидентов вообще не допускается, забыли это слово. Такой валютный рынок он и рынок, но он на всякие вещи типа санкций гораздо менее реагентен. Он реагирует на это гораздо слабее. И курс будет гораздо более стабилен и гораздо более регулируем со стороны государственных органов. Параллельно с этим надо будет решать вопрос о том, как должна быть устроена экономика в целом. Я имею в виду здесь просто тип экономического уклада. Нынешний тип экономического уклада не способен обеспечить то развитие с той скоростью, промышленное и иное, ту реиндустриализацию, которая нужна нам, чтобы не проиграть мировую войну.

Савельев:

- А какие самые радикальные точки, которые можно было бы в первую очередь поменять?

Юрьев:

- Я думаю, что есть всего три варианта. Первый вариант – послать все на три буквы.

Савельев:

- Всем выйти из поезда?

Юрьев:

- Типа. И сказать самим себе следующее: планово-административная экономика, пусть и жестко, но у нас получается точно.

Савельев:

- В Советский Союз посмотреть.

Юрьев:

- А рыночная у нас пока не получается. Может, в будущем и получилась бы, но у нас этого будущего нету. И перейти таким образом просто на вариант СССР 2.0, особенно с расчетом на то, что при нынешнем уровне развития IT все процессы планирования, учета и контроля на десятки порядков проще и эффективнее.

Савельев:

- Институт Госплана может заменить хороший сервер.

Юрьев:

- Да. Второй вариант – это сохранение рыночной экономики с какими-то нюансами. Типа тех, которые сейчас пытается ввести Минфин. Пытаться со многими странами, с кем можно, переходить на расчеты не в долларах и так далее. На мой взгляд, это не работающий вариант. И третий вариант, который по душе мне, который, я надеюсь, и будет принят, это вариант – Госплан, условно говоря. На развитие крупное мы рассчитываем там. Но параллельно у нас есть никем не запрещенный частный бизнес. Никто не рассчитывает на него как на драйвер крупной промышленности, но который точно и стопроцентно обеспечит постоянную насыщенность потребительского рынка, что очень важно, и отсутствие чего и погубило СССР.

Савельев:

- Даже и господдержку можно этому сектору оказывать.

Юрьев:

- Я думаю, что никакой господдержки ему не нужно. Его просто гнобить надо поменьше. Если основную часть составлять будет не он, если крупный бизнес будет представлять из себя государственный. Нас спрашивают: почему бы не ввести прогрессивный подоходный налог? Представьте, у вас есть стопроцентное казенное предприятие.

Савельев:

- Вся прибыль идет государству.

Юрьев:

- Да вы можете его вообще налогом не облагать, просто сто процентов забирать в виде дивидендов. А можете сто процентов забирать в виде налога и ноль в виде дивидендов. Это чисто рабочий вопрос, который решается на достаточно низовом уровне, в нем ничего, кроме техники удобства минфиновских проводок нет. Я думаю, что эта комбинированная экономика, которая дает возможность и людям предприимчивым заработать, но при этом которая выводит вот эту категорию олигархов, при которой главные люди в экономике страны становятся не непонятно каким образом приобретшие свои активы, не ими созданные, люди, а они становятся людьми второго, третьего уровня, даже если у них есть свои яхты. А первыми становятся те, кто и были в 30-40-50-х года. Эта экономика на самом деле очень похожа на экономику Китая последних 20 лет, результаты которой говорят сами за себя. Я искренне рассчитываю, что, подумав месяц или два, наш президент… Очень сильное его качество заключается в том, что у нашего президента адекватность стопроцентная. Он в анализе действительности никогда не воспринимает действительность так, как ему приятнее ее воспринимать. Он воспринимает так, как она есть. И вот восприняв ее так, как она есть, я очень рассчитываю, что он именно к этому и придет. И тогда мы рванем. Рванем так, как вы себе и представить не можете.

Савельев:

- Зачатки этого Госплана у нас есть. Потому что драйвером нашей экономики является госзаказ, а не спрос.

Юрьев:

- Допустим, весь Ростех является хорошим примером. Он является причудливой смесью частных и государственных форм в плане кому деньги достаются. Но в плане управления он весь государственный.

Савельев:

- И нормально себя чувствует.

Юрьев:

- И перевести его на чисто государственный, но просто где большие премии, как в Китае, если есть за что, но это вопрос пяти дней.

Савельев:

- Еще одна тема, которая вписывается в красную нить противостояния России и США, которое все нагнетается и нагнетается. Это встреча Патриарха Варфоломея и Патриарха Кирилла.

Юрьев:

- Я бы сказал, вообще вся эта история с автокефалией.

Савельев:

- Это автономия?

Юрьев:

- Католическая церковь является единой по определению. Не может быть двух разных католических церквей. Это одна организация. Вступая в нее, ты вступаешь в эту организацию. Православие устроено не так. Это несколько поместных церквей, у которых одна догматика. И которые поэтому признают друг друга в плане евхаристического общения. Любой из одной может причащаться с таким же точно духовным результатом в любой другой. Эти поместные церкви абсолютно равны, никого над ними нет главного. Нахождение среди этих пятнадцати церквей – это и есть автокефалия.

Савельев:

- Украинская церковь входила в Русскую Православную?

Юрьев:

- Украинская церковь автокефальной не является. На Украине есть три основных христианских церкви. Есть УПЦ МП – это абсолютно самоуправляемая церковь, но являющаяся частью Московской, с которой больше всего и борется Порошенко. Есть раскольная УПЦ, которая Киевского патриархата, во главе с неким Денисенко Филаретом, которую не признает ни одна православная церковь мира. Для остальных православных это примерно как церковь бога Кузи. Третья – это греко-католики, на самом деле это католики, у которых обряд православный. Но по сути это католики.

Савельев:

- Варфоломей является инструментом по разделению…

Юрьев:

- Украинцы давно пытаются уговорить Варфоломея, поскольку его церковь, ничтожная с точки зрения численности и влияния в православном мире, называется Вселенской. Потому что она находится в Константинополе, который в свое время был столицей Византии, то есть столицей православия. Варфоломей вообще не любит Россию. Но главное, что на него изо всех сил давят американцы, чтобы он дал автокефалию в любом виде украинцам.

Савельев:

- По духовному плану тоже раскалывают.

Юрьев:

- У Украины один способ улучшить позицию Украины в реальной войне с Россией. Пока у нас не получается воспрепятствовать этому. Потому что нормальные аргументы, которые выдвигаются Варфоломею, что вот вы видите, сами спросите всех основных православных церквей, они будут против и не примут это, - его мало трогают. Я думаю, что если мы в вопросах Идлиба сделаем еще одну уступку Турции, а Константинопольский патриархат физически находится на территории Турции, то есть мнение у меня лично, что может произойти драматическая перемена в церковной позиции Варфоломея. Или в его статусе нецерковном, а физиологическом, правовом.

Савельев:

- Эрдоган эти вопросы научился решать.

Юрьев:

- С Эрдоганом тяжело торговаться, но если договорился – все будет сделано. Главное, что Америкой его не испугаешь.

Савельев:

- Завтра будет встреча по поводу Сирии. Сближение с Турцией сулит нам очень хорошие дивиденды. Это и попытка оторвать их от НАТО. И вопрос с автокефалией решается. И вопрос по Идлибу тоже решается. Там много турецких ставленников, которые раньше были террористами.

Юрьев:

- Скажу свое видение. Если бы мы могли в первую очередь как-то уломать Сирию, но не силой, а именно убедить часть Идлиба просто отдать, может быть, за деньги отдать, это уже детали, это можно красиво сделать, но отдать, без дураков, Турции, я думаю, что многое бы изменилось. А если бы мы еще могли бы каким-то образом убедить не знаю кого, чтобы Сирия с курдами при заключении договора об автономии на что угодно бы пошли, но чтобы у курдов не было своих вооруженных сил, что крайне важно для турок, я думаю, что есть мало что на свете, что за это турки бы не согласились бы нам отдать.

Савельев:

- Про адекватность нашего президента…

Юрьев:

- Ему трудно убедить Асада. У нашего президента другая культура. Он относится к Асаду и на словах, и на деле как к соратнику, а не как к марионетке. В этом разница между нашей и американской внешними политиками. Когда это не марионетка, то убедить отдать часть своей территории – это непросто. Или ты должен что-то хитрое придумать, типа вместе отобрать у третьей стороны в компенсацию, что, кстати, тоже не сказать что неслыханно в мировой истории.

Савельев:

- Это предмет нашего пристального внимания. А для политиков это предмет торга и дискуссий.

Вадим из Самары:

- Я считаю, что предложение, которое сделал Михаил Зиновьевич, окончательно угробит нашу экономику. И даже китайский инвестор будет воротить нос от инвестиций в Россию. Не говоря уже про всех остальных. Сейчас пошла информация о том, что многие партии в Швеции недовольны тем, что Швеция разрешила прокладку «Северного потока-2» через свою территорию. Может ли сейчас Швеция переиграть свое решение и отказать нам в прокладке газопровода? В этом случае мы будем вынуждены поставить крест на этом проекте.

Юрьев:

- Начну хронологически с реплики. Понимаю вашу реплику. Не могу сказать, что она вызывает у меня какую-то ненависть к вам или презрение. Но вы так считаете, и дай вам бог, и считайте. Вы считаете бредом то, что я говорю, я считаю ровно таким же бредом то, что думаете и говорите вы. Мы в данном случае стоим просто на прямо противоположных позициях в этом вопросе. Так же, как на них стоит существенная часть нашего высшего руководства. То, что существует много людей отнюдь не глупых, кто считает так же, как вы, меня лично абсолютно не трогает. Ну считают и считают. Всем не угодишь.

Теперь что касается Швеции. Я абсолютно с вами согласен. Я даже жестче скажу. Даже если Швеция ничего не сможет на эту тему сделать, я думаю, что обобщенный западный мир тем или иным способом, не мытьем, так катаньем газопровод «Северный поток-2» сумеет заблокировать. Более того, я считаю, что на втором этапе они сумеют заблокировать функционирование и «Северного потока-1». В рамках войны нам надо готовиться к этому заранее, нам надо готовиться к новым маршрутам, в том числе экспрессно строящимся, транспортировки нашего газа или форсированного увеличения его использования внутри страны для углубленной переработки. Единственный разумный и при этом реалистический способ нашего действия в среднесрочной перспективе по отношению к газу в Европу – это оставить Европу без газа.

Савельев:

- Это было бы для них так же ощутимо, как и для нас то, что они перестанут его покупать.

Юрьев:

- Соизмеримо.

Савельев:

- Президент почти полгода назад говорил о том, что надо бы автотранспорт перевести на газ. Надеемся, что это является признаком его понимания ситуации. Нас подталкивают к реальной войне. Будущий пакет санкций, который, скорее всего, введут, потому что иначе зачем о нем говорить.

Юрьев:

- Похоже, что введут.

Савельев:

- Будет по сути своей переходом к открытом противостоянию, проще говоря – к войне.

Юрьев:

- Медведев это и говорил. И явно говорил с подачи своего начальника.

Савельев:

- Что это за война? Мы уже стоим на пороге этой войны. Как будет эта война выглядеть, что это будет? Это же не будет война как вторая мировая. Это будет какая-то иная война, новая война, в которой фронт идет экономический, и он достаточно ощутимый, он наносит очень сильный урон противнику.

Юрьев:

- Я думаю, что та война, которая будет в ближайшее время у нас, будет выглядеть так. Это будет война, направленная на максимально возможное если не удушение, то по крайней мере сдерживание экономического развития России. Потому что военный потенциал в современном мире крайне важен для… если не ключевую роль играет для в том числе и военной мощи. Параллельно с этим будут чисто военные действия по периферии. Ясно, что бы кто ни говорил, что Китай будет, скажем так, не с Америкой. Все остальное пока непонятно. Для нас с вами важно следующее. Точно и однозначно никто сейчас в Америке, даже самые сумасшедшие, даже умерший Маккейн, никто не собирается и не собирался впрямую нападать на Россию, все боятся, считают, что никакого превосходства над нами такого, которое дало бы возможность победить без неприемлемого ущерба, нет. Очень многие считают, что просто проиграют при этом. Или сведут вничью, что совсем неинтересно. Поэтому вот этот экономический способ и будет одним из ключевых.

Кстати, не думайте, что это первый раз в истории. Была первая мировая война – гигантская бойня, самая что ни на есть горячая, выражаясь современным языком. Но в ней огромную роль, которую нельзя преувеличить… без этого она, возможно, просто не началась бы, что Англии и Америке, в основном Англии, удалось создать почти полную морскую блокаду, тогда физическую, потому что расчеты были все в золоте, Германии. Что очень ограничило военные возможности Германии. Война через ослабление экономики – это обычная ситуация, в которой нет ничего нового.

Савельев:

- По сути, этот новый пакет санкций и есть морская блокада?

Юрьев:

- Конечно. И нам для того, чтобы победить, в первую очередь, отбросив всякие эмоции, отбросив как истерики, от которых блевать тянет, которые читаешь в постах некоторых коммунистического взгляда наших слушателей, так и, наоборот, в мантрах, которые повторяют полностью обосравшиеся наши либералы, 25 лет руководящие экономической политикой правительства, на самом деле нам надо совершенно спокойно и безэмоционально, насколько возможно, выработать такую экономическую, в том числе финансовую политику, которую, с одной стороны, можно было бы быстро внедрить, которая для нас была бы реально администрируемой в короткие сроки и которая бы обеспечила достаточно высокие темпы роста промышленного производства, в том числе в самых высокотехнологических сферах, на фоне санкций. Желательно без обнищания населения и без провалов на потребительском рынке. Потому что это очень опасно с точки зрения социального спокойствия.

Савельев:

- Из этой петли можно не вылезти.

Юрьев:

- Да. Мы не только в августе 1991 года попали в эту яму. Мы и в феврале 2017-го в нее попали. И попадать в нее не надо. Мы должны это выработать. И та система мер, та политика, которая будет удовлетворять этому алгоритму, она и должна быть принята и реализовываться со всей строгостью и решительностью, на которую способны наша страна и наше государство.

Савельев:

- Обнадеживает тот факт, что эта война не на уничтожение. У них нет задачи уничтожить Россию.

Юрьев:

- Не заблуждайся. У них нет возможности уничтожить Россию так, чтобы при этом себя не уничтожить. Была бы…

Савельев:

- А зачем война эта американцам нужна в данном историческом моменте?

Юрьев:

- А нам, грубо говоря, тесно стало на одной планете. Потому что их макроэкономическая политика, которая действовала, начиная с Бреттон-Вудского соглашения, она подошла к своему логическому концу. Америка больше не может обеспечить себе мировое экономическое и технологическое лидерство такими способами. А мы являемся альтернативой, которую надо убирать в первую очередь. Как и Китай.

Савельев:

- Не только альтернативой, но и центром силы, который дает другое видение и другое будущее этого мира. И перетягивает на себя те сферы влияния, которые раньше подчинялись американцам. Та же Европа при всей ненависти к России на уровне социума понимает, что куда-то мы с Меркель идем не туда, и наличие огромного количества мигрантов из Африки, да, это безвольная в большинстве своем публика – европейское население, но недовольство все-таки растет.

Юрьев:

- Европа будет одним из фронтов этой войны. Борьба за Европу.

Савельев:

- Вот такие нерадужные итоги.

Юрьев:

- Лучше понимать, что происходит, чем не понимать.

Савельев:

- Действовать должны наши политики, а понимать должны мы. И каким-то своим стремлением требовать от них решительных и грамотных, правильных действий.