Режиссер Тверского театра драмы Валерий Персиков: 20 лет я мечтал поставить спектакль "Пушкин. Евгений Онегин"

На поклоне (Валерий Персиков - четвертый слева)

Фото: Ирина ТАРАСОВА

Без преувеличения, спектакль Тверского театра драмы "Пушкин. Евгений Онегин" режиссера Валерия Персикова оказался настоящей шкатулкой с загадками и сюрпризами, а точнее, лабиринтом со своими тупиками, ходами и возможностью ходов. Зритель лишь блуждает по этим коридорам (и разума в том числе), и кто уже ведет тебя за руку - Пушкин, Онегин или сам Персиков - понять непросто.

Это спектакль, где сложно угадывается граница сон-жизнь, далеко-близко, где стираются привычные для нас длина-ширина-высота. Мираж перетекает в реальную жизнь, затем в сон, затем во времена Пушкина и тут же в день современный.

Сложные метафоры не всегда удается разгадать публике. В зале спорят, шушукаются, обмениваются удивленными взглядами, ведь каждая сцена, особенно музыкальная сцена, впечатляет. Никогда еще актеры Театра драмы так не пели. Никогда еще не было такого количества сценических находок (одна из них - теневой театр).

Так что если вам не удалось увидеть "Пушкина", или почувствовать эту многослойность с первого раза, то значит надо идти еще раз. Ближайшие спектакли пройдут 17 и 27 января.

Мы же через месяц после премьеры беседуем с Заслуженным деятелем искусств, режиссером ТАТД Валерием Персиковым, чтобы именно от него узнать все то, что "осталось за кадром".

- Мне ваш спектакль показался неким лабиринтом. Если человек не знаком хоть немного с биографией Пушкина или с его романом, то он многое может и не понять. Вы осознанно нагружали действо такими загадками?

- На мой взгляд, здесь кто-то может увидеть больше, кто-то меньше. У меня не было опасений, что мы потеряем внимание людей, которые хуже знают «Онегина». Тот, кто читал, думаю, действительно может увидеть больше. Но также там есть и последовательность, которую можно наблюдать, а значит и понять.

- Во время спектакля создается ощущение, что зрители с каждой сценой словно совершают какое-то открытие. Например, в зале было восклицание: «Так это же ода Пушкину!». Вы преследовали такую цель - выразить свое личное восхищение Пушкиным?

- Не без этого, конечно, не случайно спектакль называется «Пушкин. Евгений Онегин». Я строил его как бы через Болдинскую осень. В нем первостепенное значение имеет замечательная музыка Чайковского, которая, как мне кажется, поддерживает эмоциональный контакт.

- То есть спектакль родился именно из музыки?

- В то время я был руководителем курса, а Григорий Миронович Слободкин – музыкальным руководителем. Мы тогда преподавали в ГИТИСе на факультете музыкального театра. Работа началась с того, что Григорий Миронович притащил из библиотеки партитуру, которую там восстановили, к спектаклю Таирова. Мне сразу очень понравилась музыка. И уже тогда мы начали что-то пробовать со студентами.

- Когда это было?

- Очень давно, 20 лет назад....

- Получается, что 20 лет идея этого спектакля жила в вас и зрела?

- Наверное. Я предлагал этот спектакль поставить в Тверском театре драмы уже много лет назад. И вот наконец-то свершилось.

Валерий Персиков - Взаимоотношения автора и персонажей – это очень интересный момент

Фото: Ирина ТАРАСОВА

- Вы изначально именно так себе его и представляли? Все-таки очень необычно получилось: то Пушкин беседует со своими героями, как будто они его вымышленные друзья, то герои вдруг начинают разговаривать с Пушкиным, то он сам вдруг становится героем своего романа.

- Мне сейчас трудно ответить на этот вопрос. Первое образование у меня филологическое. Взаимоотношения автора и персонажей – это очень интересный момент, и это меня всегда занимало. Сначала автор и герои взаимно отражаются друг в друге, а потом вдруг один из персонажей "поступает вопреки моим предварительным намерениям". В спектакле этого действительно очень много в разной форме. С одной стороны Пушкин и Онегин - каждый сам по себе. С другой - поэт, театральный критик Александр Минкин называет Евгения Онегина двойником Пушкина. А значит в главном герое отражаются и эмоциональные, философские, бытовые проблемы самого автора романа.

- В спектакле очень много различных метафор. Например, в спектакле есть сцена, где смерть, девушка с белыми волосами, танцует с Пушкиным...

- Действительно метафор много. Но ничего случайного там нет. Несмотря на то, что в спектакле есть некоторые вкрапления и наброски из «Фауста», «Моцарта и Сальери», все это связано с самим Пушкиным, с его творчеством, биографией. А танец... Поэту ведь предсказали, что он умрет от блондина или блондинки.

- Теневой театр. Сильнейшая по воздействию сцена, особенно появление медведя. Как это родилось? Мне кажется, такого еще не было в Театре драмы.

- Сценическое оформление в спектакле достаточно скупое. В рамках этой стилистики мы и искали некие формы.... Но искали немного. Я хотел, чтобы на первом месте были именно слово и музыка.

- Ожидаемо ли для вас, что тверской зритель отреагировал настолько хорошо, что билеты на спектакль достать довольно сложно? Волновались ли вы хоть немного перед премьерой?

- Да не немного... Но это нормально. Всегда хотелось, чтобы откликнулись, но чтобы так дружно – не ожидал. Хотя, мне кажется, что должны быть разные отклики. И они безусловно есть.

- Есть ли у вас любимая сцена в спектакле? Или что, на ваш взгляд, удалось лучше всего?

- ... Лидия Рафаиловна Буланкина. Заслуженная артистка России. Она в городе достаточно известна. Но такого контакта, который у нас с ней возник, думаю, ни я, ни Григорий Миронович Слободкин, ни она не ожидали. Это очень тонкий человек, очень глубоко чувствующий и умеющий выразить музыку. Самое главное, что она театральный человек. Она как бы проникает в то, что происходит, в этот спектакль как процесс, она его держит и ведет. Так что нам с ней повезло. И это несомненно удалось.

- Многие зрители были удивлены, что актеры театра так прекрасно поют.

- Мы не ставили цель сделать это в оперном виде. Нам главное было донести эту музыку. Где-то для этого было нужно и пропеть. Если вы считаете, что мы справились, я рад.

- Некоторые зрители назвали ваш спектакль мюзиклом. Как вы его видите и чувствуете?

- Мы его чувствуем, как музыкально-драматическую фантазию, как и написано в программке. Я не могу сказать, что мы что-то разрушали, но все же мы позволили себе больше свободы. За этим стоит работа и актеров, и Лидии Рафаиловны, и хормейстер у нас был.

- Сколько вы работали над спектаклем?

- К сожалению, работа была достаточно короткой. Поэтому и волнения у нас было больше чем надо.

- Как бы вы охарактеризовали свою работу в целом?

- Пока я наблюдаю, как спектакль появился и понемногу начинает жить своей жизнью. Посмотрим еще, какие отклики будут, ведь, известный факт, на премьеру обычно приходят друзья театра. Специально для этого на один из показов мы пригласили школьников, чтобы увидеть, как они будут себя вести. Говорят, что были внимательны. Вот что меня заботит в первую очередь: как "Онегина" примет зритель, в том числе и зритель молодой.

Валерий Персиков - Пока я наблюдаю, как спектакль понемногу начинает жить своей жизнью. Фото: ТАТД