Во МХАТе переосмыслили Евгения Шварца и стряхнули «Звездную пыль» с классики

Автора спектакля больше занимает не то, как убить Дракона, а то, что случается с людьми после того, как Дракон убит

Фото: Анастасия ПЛЕШАКОВА

12 декабря вышел спектакль «История рыцаря», навеянная великой пьесой Евгения Шварца. А 19 декабря — уже следующая премьера: «Звездная пыль» по пьесе Натальи Мошиной.

Обе постановки проходят по ведомству современной драмы.

Режиссер Антон Непомнящий — автор «Истории рыцаря» сделал притчу о непростых коллизиях добра и зла, о том, что к власти приходят рыцари, которые со временем становятся драконами.

В некотором царстве, в некотором государстве в средневековом замке, за окнами которого шумит мегаполис, жил-был Дракон (в исполнении актера Михаила Кабанова).

Властитель-тиран не боится внутренних врагов, а внешние враги ему не страшны тем более. Против западных королевств у него есть ракеты. Чем новее ракеты, тем крепче дружба — очень по-современному мыслит Дракон. В обязанности премьер-министра (Александр Самойлов) вменяется докладывать хорошие новости и давать дельные советы. Ну например, 127 процентов избирателей явились на референдум. Рыцари, которые убивают драконов, давно вымерли. Несговорчивому южному соседу можно перекрыть воду и газ... Неудивительно, что «объективная» повестка притупляет бдительность. Всю свою амуницию Дракон давно сдал в архив: доспехи - в министерство культуры, меч - в детскую комнату милиции. Поэтому рыцарь-драконоубийца застает его в врасплох. Хипстер Ланцелот (Герман Андреев) - плоть от плоти современного жизненного уклада - приезжает в замок Дракона на скейтборде. Не исключено, что он является прямиком с митинга, надышавшись либеральными идеями. При Драконе не было свободы. При Ланцелоте будет как у дурака махорки. Но беда в том, что тотальный релятивизм борьбы добра со злом приводит к тому, что они меняются местами и в конце концов становятся неотличимы.

Автора спектакля больше занимает не то, как убить Дракона, а то, что случается с людьми после того, как Дракон убит.

Московский художественный театр превратил свою Малую сцену в лабораторию драматургического и режиссёрского поиска

Фото: Анастасия ПЛЕШАКОВА

«Вся правда заключается в том, что драконы никогда не приходили к власти,– говорит Дракон. – Да-да, к власти всегда приходят рыцари. Молодые, полные благородных идей свободы, равенства, справедливости! Я ведь, точно так же, как и ты, пришел во дворец, вызвал на бой дракона, убил его, женился на его прекрасной дочери и...»

Самая печальная метаморфоза произошла с Ланцелотом. Храбрый юноша в футболке с изображение Че Гевары, становится новым Драконом, тем самым, который когда-то был Рыцарем...

Другая премьера Малой сцены спектакль «Звездная пыль» тоже из разряда сказки-притчи.

Живет себе главный герой (на самом деле он никакой не герой, а мелкий офисный служащий) никому не мешает, занимается продажами чего бы то ни было. Заурядный офисный хомячок. И неожиданно повседневная рутина сменяется испытанием: именно его выбирают инопланетяне среди всех землян, чтобы забрать с собой.

Он эдакий образцовый человек, которого надо предоставить пришельца через телепортацию. Из земной цивилизации его изымается безвозвратно. То есть для своих близких — жены, сына, родителей — он все равно что умер. И только от одной этой мысли, становится хреново. И наш герой, немного почесав в затылке, приходит к нехитрой в общем-то мысли: смысл жизни в самой жизни.

«Когда тебе за тридцать... юношеский максимализм проходит, и ты перестаешь думать о том, что можешь покорить мир, – формулирует мораль этой притчи режиссер-постановщик Грета Шушчевичуте. – Ты сидишь на нелюбимой работе и понимаешь, что уже ничего не сделаешь, и это страшно осознавать. Ведь не для того, мы пришли на эту землю, чтобы писать ежедневные отчеты на работе».

Открытая концовка спектакля - не то «супергероя» все-таки забрали инопланетяне, не то они передумали и он никуда не улетел, заставляет и зрителя задуматься о то, что человек смертен. Но это было бы еще полбеды, как писал классик. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус.