Сирота, бывший воспитанник приюта, уже три месяца живёт на корабле и готовится стать бомжом

Капитан принял Кирилла как родного

Фото: Игорь ДОКУЧАЕВ

Российский закон обещает детям, оставшимся без попечительства родителей, отдельное жильё. А обещанное, как принято, ждут. Ждут долго и не всегда с результатом...

Кирилл Ломунов из маленького городка Лихославль, что в Тверской области, уже три месяца живёт на речном теплоходе. Там он работает поваром. Там его временный дом. Потому что жить больше негде.

- Не знаю, что делать. Когда осенью закроют судоходство, наверное, на вокзал пойду жить. - Кирилл сдержан, но в глазах читается грусть. Мы беседуем с ним и капитаном судна за чашкой чая в каюте.

Этот теплоход стал домом выпускнику интерната

Фото: Игорь ДОКУЧАЕВ

Каюта Кирилла около трёх метров шириной. Одна стена скошена, следуя естественным изгибам борта судна. Ватерлиния проходит как раз на уровне кровати.

- Поначалу спать было невозможно - вода в борт бьёт прямо над ухом и дизеля ревут, - усмехается Кирилл, - но ничего, привык. Что хорошо - тут сквозняков нет. Всё герметично. Корабль как-никак.

Из личных вещей у парня полотенце, зубная щётка, бритва и одежда.

- Добра не нажил, - говорит он и прихлёбывает чай. - А если бы и нажил, где его хранить?

Работа-дом Кирилла - «Путеец 403». Теплоход курсирует на маршруте Дубна- Углич.

- Знаете, чем дорожные службы занимаются? Вот мы тем же самым, только на воде. Маяк где-нибудь погаснет или баржа на мель сядет, мы этим и занимаемся.

- В команде у нас двенадцать человек, - вступил в разговор капитан теплохода Василий Иванович. - Вахтовым методом работают две команды. Две недели на берегу, две недели на судне. Только вот Кирилл у нас на берег, считай, не сходит – жить-то ему негде.

- А как Кирилл к вам попал?

- Мы нашли его сами. Этой весной нам понадобился повар. По учагам искали, специально, чтобы не моложе 20 лет - по закону, на судно молодого взять не можем.

Из кабины открывается чудесный вид на речные просторы

Фото: Игорь ДОКУЧАЕВ

История Кирилла печальна и типична, как истории многих российских сирот. В 2000 году у него умер отец.

- Я его редко видел. Ничего толком не помню, да и вспоминать не хочется. Про мать тоже вспоминать не хочу. Всё пыталась меня в приют отправить. Когда отец умер, я как раз там был. Она сказала, что ему в какой-то драке почки отбили.

Сразу после этого мать взяла Кирилла за руку и окончательно отдала в приют. А потом навсегда исчезла. Где она, до сих пор ничего неизвестно.

Кирилл младший в семье. У него есть четверо братьев. Самый старший сейчас живёт в Твери с женой. Он первым отделился от семьи.

Следующий брат, Андрей, постоянно убегал из дома и бродяжничал, а то оказался бы в приюте. Кирилл не виделся с ним уже три года и не знает, где он сейчас. Остальные - Юра и Денис - тоже оказались в приюте.

Когда Кирилл подрос, пошёл учиться на повара. Эту профессию, как и судьбу, он тоже не выбирал.

- Просто из детской комнаты милиции пришли сотрудники и стали нас распределять. Говорят: ты на повара пойдёшь. Я тогда на автомеханика хотел учиться. Но меня не спрашивали. А теперь ничего, даже рад, что так сложилось, - рассказывает Кирилл о превратностях своей судьбы. - Пока учился, жил в общаге. А этой весной закончил. Извольте чемоданы собирать. А жить реально негде.

Кирилл прописан в частном доме в деревушке под загадочным названием Деле.

- Когда был маленький, там много народу жило, а теперь зимой только в трех домах живут. Одни старики. Я, когда в наш дом приехал, удивился. Там шесть лет никого не было. За это время односельчане растащили всё. Даже доски с пола. Часть шифера тоже упёрли. Дом сгнил, жить невозможно. Хорошо ещё, сосед фанерой нам окна заколотил, а то, наверное, по брёвнышку бы разобрали. Говорят, мужик какой-то приезжал постоянно и дом наш разбирал, - Кирилл тяжело вздыхает и смотрит в иллюминатор. - Ему никто ничего против не сказал. Никто не вмешивался. В итоге приехавший в деревню жилищный инспектор признал дом Кирилла непригодным для жилья.

На корабельные условия быта Кирилл не ропщет, наоборот, доволен.

- Пока я учился, где только не работал поваром, - с азартом рассказывает он. - Честно, работа адская. Вот, например, работал поваром в одной гостинице. У нас рабочий день начинался в 6 утра и заканчивался в 11 вечера. А сидеть на работе нельзя, да и времени просто нет. Всё время на ногах. У моего напарника ноги опухли так, что в кеды не влезали.

А ещё Кирилл работал в летних кафе.

- Персонал вообще за людей не держат. Орут постоянно. Особенно, перед тем как зарплату дать. Соберёт нас всех хозяин и целый час придирается, ищет, где денег зажать можно. Но сейчас вроде всё хорошо, - улыбается Кирилл, глядя на капитана.

Пока суть да дело, история Кирилла дошла до прокуратуры. Прокуроры потребовали от администрации Лихославля предоставить Кириллу жильё, как того предписывает закон.

- Когда на третьем курсе учился, пришла повестка в прокуратуру. Я даже испугался, - улыбается Кирилл, - а в прокуратуре мне сразу сказали: «Не бойся. Пиши заявление в суд, чтобы жильё получить». Я написал. Жду.

Слушания по делу пройдут 5 сентября.

- В любом случае, у администрации будет год на выполнение постановления суда, - сообщили «Комсомолке» в прокуратуре Лихославльского района.

А вот где и как Кириллу зимовать, не знает никто.

«Комсомолка» будет следить за историей Кирилла.

Кстати

Вопросами предоставления жилья сиротам занимается администрация того населённого пункта, в котором прописан ребёнок. Сейчас в Тверской области около 370 детей-сирот стоят в очереди на получение жилья. В Лихославльском районе, например, своего жилья дожидаются четырнадцать воспитанников приютов и интернатов, но до конца года муниципалитет сможет предоставить сиротам только две квартиры.

Кирилл в узком корабельном коридоре

Фото: Игорь ДОКУЧАЕВ

Под потолком располагается иллюминатор

Фото: Игорь ДОКУЧАЕВ

Кирилл уже три месяца живёт в каюте

Фото: Игорь ДОКУЧАЕВ